Category: семья
Горчев | Иллюстрации
Перечитываю тут в туалете "Сволочей", и понимаю, что зря я замахнулся на Великого Русского Писателя Горчева.
Сложно мне к нему иллюстрации будет рисовать.
Во-первых, витиевато у него как-то все, о чем пишет, сразу и не поймешь.
Например, про Клавдию Ивановну - казалось бы, все понятно, а посмотришь, какие он сам иллюстрации к ней нарисовал (см. рис.1 и рис. 2) - и задумаешься. Оказывается, рассказ не про блядь, а как минимум, про мужичка-эксгибициониста, а как максимум - про то, что свобода настоящему художнику дороже семейной жизни.
Я-то художник ненастоящий, человек семейный, никаких скрытых смыслов не вижу, так что ничего у меня не выйдет с этими иллюстрациями.
Ну, все равно, про Клавдию Ивановну картинку нарисовал, для очистки совести.
На этом и закончу Горчева иллюстрировать, не начав.
Лучше я Григорьева буду иллюстрировать.
У него все просто:
Прохоров Сазон
Воробьев кормил
Бросил им батон
Десять штук убил
Сложно мне к нему иллюстрации будет рисовать.
Во-первых, витиевато у него как-то все, о чем пишет, сразу и не поймешь.
Например, про Клавдию Ивановну - казалось бы, все понятно, а посмотришь, какие он сам иллюстрации к ней нарисовал (см. рис.1 и рис. 2) - и задумаешься. Оказывается, рассказ не про блядь, а как минимум, про мужичка-эксгибициониста, а как максимум - про то, что свобода настоящему художнику дороже семейной жизни.
Я-то художник ненастоящий, человек семейный, никаких скрытых смыслов не вижу, так что ничего у меня не выйдет с этими иллюстрациями.
Ну, все равно, про Клавдию Ивановну картинку нарисовал, для очистки совести.
Блядь
Клавдия Ивановна была страшная блядь.
Бывало, бухгалтер Василий Андреевич подойдёт к ней после работы, ущипнёт: "А не предаться ли нам, любезнейшая Клавдия Ивановна, плотской любви?" Клавдия Ивановна от такой радости тут же на стол валится и вся пылает. А Василий Андреевич в штанах пороется, вздохнёт, очёчки поправит: "Пошутил я, Клавдия Ивановна, вы уж не обессудьте. У меня же семья, дети, участок. Приходите лучше в гости, я вас икрой баклажановой угощу, сам закатывал". "Дурак вы, Василий Андреевич, — отвечает Клавдия Ивановна, вся красная, неудобно ей. — И шутки у вас глупые. У меня у самой этой икры сорок две банки. Подумаешь, удивили".
Ещё Клавдия Ивановна часто водила к себе домой мужчин. Ей было всё равно — хоть кто, хоть забулдыга подзаборный, никакой в ней не было гордости.
Приведёт такого, чаю ему нальёт. А он сидит на табуретке, ёрзает: "Может по рюмочке, для куражу?"
Ну, нальёт она ему водочки в хрустальную рюмочку и огурчик порежет. "А вы что же не выпиваете?" — спросит мужчина. "Ах, я и так как пьяная", — отвечает ему Клавдия Ивановна низким голосом, и грудь у неё вздымается. Мужчина прямо водкой поперхнётся и, пока Клавдия Ивановна постель расстилает, залезет он в холодильник и всю остальную бутылку выжрет без закуски. Вернётся Клавдия Ивановна в прозрачном розовом пеньюаре, а мужчина уже лыка не вяжет. Дотащит она его до кровати, он ей всю грудь слюнями измажет и захрапит.
Таких мужчин Клавдия Ивановна рано утром сразу же прогоняла, даже оладушков им не испечёт.Весь текст и картинка побольше
На этом и закончу Горчева иллюстрировать, не начав.
Лучше я Григорьева буду иллюстрировать.
У него все просто:
Прохоров Сазон
Воробьев кормил
Бросил им батон
Десять штук убил
